В феврале 2021 г. в Мьянме произошёл конституционный переворот. С тех пор страна живёт в режиме чрезвычайного положения. Выборы в союзный парламент должны состояться ориентировочно в конце 2023 г. В настоящее время членство Нейпьидо в Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) ограничено, хотя формально и не приостановлено.

На внеочередном саммите АСЕАН, состоявшемся в апреле 2021 г., было достигнуто соглашение (так называемый «Консенсус из пяти пунктов») об условиях нормализации ситуации вокруг Мьянмы. Это:

· немедленное прекращение насилия всеми сторонами конфликта;

· начало конструктивного диалога между всеми сторонами для достижения мирного решения в интересах народа;

· назначение специального посланника страной-председателем АСЕАН, который будет посредником в переговорном процессе при содействии генсека АСЕАН;

· обеспечение гуманитарной помощи со стороны АСЕАН;

· посещение спецпосланником АСЕАН (в 2021-2022 — брунеец Эриван Юсоф, с 2022 г. — камбоджиец Прак Сокхон) Мьянмы для встречи со всеми сторонами конфликта.

Председатель Государственного административного совета Мьянмы (орган, созданный для управления страной в условиях чрезвычайного положения) верховный главнокомандующий вооружёнными силами Мьянмы старший генерал Мин Аун Хлайн, присутствовавший на саммите, поставил свою подпись под этим документом.

Однако вскоре выяснилось, что нынешние власти Мьянмы не рассматривают своих политических оппонентов в качестве легитимной стороны конфликта, а считают их террористами, с которыми переговоры невозможны. Кроме того, обоим спецпосланникам АСЕАН было отказано во встрече с председателем свергнутой партии (Национальная лига за демократию), государственным советником г-жой Аун Сан Су Чжи, постольку та в настоящий момент находится под следствием.

Лидеры АСЕАН посчитали позицию официального Нейпьидо нарушением «Консенсуса из пяти пунктов» и больше Мин Аун Хлайна на саммиты АСЕАН не приглашали. Вместо него Мьянме было предложено прислать некого «неполитического представителя» (нейтральную фигуру, устраивающую все стороны конфликта), что нынешние власти расценили как грубое попрание основополагающих принципов АСЕАН, зафиксированных в её Хартии, и попытку откровенного вмешательства в их внутренние дела.

В настоящее время место Мьянмы на саммитах АСЕАН остаётся вакантным. Существует три сценария развития событий:

1. Мьянма останется в АСЕАН. Наилучший сценарий для России, так как через Мин Аун Хлайна, придерживающегося сейчас пророссийской позиции, Москва могла бы лоббировать свои интересы в Юго-Восточной Азии. Выигрышный сценарий для Мьянмы, позитивный сценарий для самой АСЕАН, поскольку в этом случае снимается вопрос о сохранении единства Ассоциации. Для того, чтобы этот сценарий реализовался, Мьянме необходимо преодолеть политический кризис и успешно провести парламентские выборы, ориентировочно намеченные на 2023 г.

Проблема заключается в том, что легитимность этих выборов изначально ставится под сомнение внешними наблюдателями, поскольку на них, как ожидается, будет представлен не весь спектр политических сил Мьянмы. Если НЛД очередной раз бойкотирует выборы (а, скорее всего, так и будет), это даст возможность странам, поддерживающим мьянманскую оппозицию, заявить о непризнании их результатов. Спасти положение может раскол продемократического лагеря, выделение из НЛД группы умеренных политиков, готовых сотрудничать с нынешними властями. В этом направлении нужно вести работу.

Мьянманская продемократическая оппозиция не является монолитной. Здесь имеет место не только конфликт амбиций крупных политических фигур, но и конфликт поколений. Молодые революционеры, воспитанные на деньги Дж. Сороса, не признают авторитета своих старших товарищей и готовы к радикальным методам борьбы за власть. Они ориентируются на опыт аналогичных молодёжных движений Гонконга, Тайваня, Таиланда и других, поддерживая контакты со своими зарубежными единомышленниками через социальные сети (преимущественно Facebook).

В теории, это сетевое сообщество, известное как «альянс любителей чая с молоком» (Milk Tea Alliance) объединяет стремление к демократии и правам человека. На практике, однако, оно имеет выраженную антикитайскую направленность, что видно из самого его названия (китайцы чай с молоком не пьют). Таким образом, оно представляет угрозу не только нынешнему правительству Мьянмы, но и интересам Китая в этой стране. Этим объясняется достаточно терпимое отношение Пекина к Нейпьидо, несмотря на желание мьянманских военных максимально отдалиться от КНР, разыграв российскую карту.

Вместе с тем, у Китая остаются рычаги давления на Мьянму в лице «этнических вооружённых организаций» (ЭВО), контролирующих пограничные районы страны. Фактически, это квазигосударства со своими армиями и органами управления, существующие благодаря китайским покровителям. При желании, Китай может полностью дестабилизировать ситуацию в стране, и в мьянманской столице это хорошо понимают. Поэтому ритуальные фразы о «братских отношениях» (паупхо) Нейпьидо и Пекина продолжают определять характер двусторонних мьянманско-китайских отношений.

Таким образом, даже если Мьянма восстановит своё полноправное членство в АСЕАН, она будет (если будет вообще) продвигать российские интересы в Юго-Восточной Азии с оглядкой на Китай. Это объективная реальность, которая задаёт пределы российско-мьянманского стратегического взаимодействия. Делая ставку на Нейпьидо как на безусловного союзника Москвы в регионе, необходимо понимать те тенденции и ограничения, которые определяют политику наших мьянманских партнёров.

Вместе с тем, на данный момент Мьянма является наиболее дружественной нам страной Юго-Восточной Азии, и нам необходимо поддерживать те силы, которые выступают за её полноформатное возвращение к участию в политических, экономических и социальных механизмах Сообщества АСЕАН, прилагая соответствующие дипломатические усилия в этом направлении.

2. Мьянма выйдет из АСЕАН. Разговоры об этом идут уже давно, в проправительственных СМИ периодически появляются публикации, резко осуждающие критическую позицию АСЕАН по отношению к нынешним мьянманским властям. В них, в частности, заявляется о том, что АСЕАН утратила независимую, объективную точку зрения на происходящее в Мьянме и бездумно транслирует нарратив эмигрантских изданий, не вникая в суть проблемы. Продолжение членства в такой организации якобы не отвечает интересам Мьянмы.

Для лидеров АСЕАН это болезненный вопрос, поскольку выход Мьянмы означал бы несостоятельность асеановской модели региональной интеграции, которой они так гордятся, и сильно бы ударил по международному имиджу организации в целом. С другой стороны, встать на защиту Мьянмы, как это происходило раньше, в нынешних условиях асеановцы не могут, так как они вынуждены подстраиваться под интересы США в расчёте на то, что Вашингтон защитит их от китайской экспансии.

Дальше всего в этом направлении зашла Малайзия, глава внешнеполитического ведомства которой Сайфуддин Абдулла дважды (в мае и сентябре 2022 г.) встречался с представителями теневого «правительства национального единства» Мьянмы, признанного официальным Нейпьидо террористической организацией. Пока что Малайзия является единственным государством АСЕАН, установившим политические контакты с лидерами мьянманской оппозиции, находящимися в эмиграции.

Причины такой вовлечённости Малайзии во внутренний мьянманский конфликт вполне понятны. Эта страна была вынуждена принять более 100 тысяч беженцев-рохинджа, ищущих политического убежища у своих единоверцев за рубежом, и рассчитывает вернуть их обратно в Мьянму, как только позволит обстановка. Известно, что члены «правительства национального единства» в случае, если они придут к власти, готовы предоставить рохинджа мьянманское гражданство (сейчас они являются негражданами).

Вполне очевидно, что нынешнее мьянманское правительство крайне недовольно подобными демаршами со стороны своих партнёров по АСЕАН. Вместе с тем, представляется, что угроза покинуть ряды Ассоциации — это, скорее, элемент политики торга, нежели реальное намерение Нейпьидо. В интересах Мьянмы сохранить свой статус члена АСЕАН, чтобы иметь инструменты более эффективного отстаивания собственных интересов на региональной и мировой арене.

3. Мьянму исключат из АСЕАН. На данный момент наименее вероятный сценарий, поскольку в основополагающих документах АСЕАН не предусмотрена процедура исключения кого-либо из её членов. Более того, создание такого прецедента очень опасно, поскольку оно означало бы попрание кардинальных принципов Ассоциации — принятия решений путём консенсуса и невмешательства во внутренние дела друг друга. Члены организации уже нарушили эти принципы, отстранив Нейпьидо от участия в своих саммитах, но маловероятно, что они зайдут ещё дальше без прямого указания со стороны США.

Раскол АСЕАН ставит под угрозу идею её «центральности», которая заключается в том, что Ассоциация определяет повестку региональных институтов и балансирует между интересыами внерегиональных держав, не давая ни одной из них возможности доминировать в регионе. В ответ на гарантии нейтралитета, предоставляемые АСЕАН своим партнёрам по диалогу, они обязуются придерживаться Договора о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии (1976). Если Мьянма выпадает из политического пространства ЮВА, она рискует стать зоной открытого противоборства США и Китая.

К этому имеются определённые предпосылки. ХХ съезд КПК, прошедший в октябре 2022 г., чётко обозначил курс на превращение Китая в мировую державу, готовую защищать свои геополитические интересы. Такие интересы у Китая в Мьянме имеются: это проект китайско-мьянманского экономического коридора, соглашение о котором было достигнуто Пекином и Нейпьидо в сентябре 2018 г. (ещё при предыдущем правительстве НЛД), являющийся частью грандиозной китайской инициативы «Пояса и пути».

В рамках этой инициативы на территории Мьянмы уже проложены и функционируют два трубопровода, по которым нефть и природный газ доставляются из штата Ракхайн в китайскую провинцию Юньнань. Китай активно инвестирует в развитие специальной экономической зоны вокруг города Чаупхью (штат Ракхайн), ведётся строительство скоростной железной дороги Куньмин-Мандалай-Чаупхью для дальнейшего морского экспорта товаров из юго-западных провинций Китая в обход Малаккского пролива.

Диверсионно-террористическая деятельность, развёрнутая молодёжными активистами, спонсируемыми теневым «правительством национального единства» (а, по сути, тем же Дж. Соросом) по всей стране, угрожает и китайским объектам. Так, во время беспорядков весной 2021 г. в пригороде Янгона было сожжено и разграблено порядка сорока китайских фабрик. Китай опасался диверсий на своих трубопроводах, но, по-видимому, таких указаний протестующим на тот момент не поступало.

Приход к власти в Мьянме пророссийского режима, вероятно, не входил в планы ни Вашингтона, ни Пекина. Тем не менее, Китай поддержал правительство Мин Аун Хлайна, справедливо полагая, что рост влияния России в этой стратегически важной для него стране отвечает его долгосрочным интересам больше, чем рост влияния США. Что же касается самих США, то им выгодна маргинализация Нейпьидо, поскольку они не желают укрепления региональных позиций Москвы и Китая в ущерб своей индо-тихоокеанской стратегии.

Развивая отношения с Мьянмой, Россия, фактически, становится стороной американо-китайского противостояния в Юго-Восточной Азии. Вместе с тем, это даёт Москве шанс вернуться в регион, откуда ей пришлось уйти в начале 1990-х гг. Помогая Мьянме восстановить своё членство в АСЕАН, Россия способствует укреплению международных позиций этой организации, её «центральности» и независимости, которые США хотят подорвать. Однако здесь важно чётко разделять свои стратегические интересы и интересы Китая (в Мьянме и, шире, в ЮВА). Этот вопрос необходимо постоянно держать на контроле.