Институт
Образование
ИКСА РАН
ИНСТИТУТ КИТАЯ И СОВРЕМЕННОЙ АЗИИ РАН | ОСНОВАН В 1966 ГОДУ
🇰🇷 ☘️ Политика Южной Кореи в сфере «зеленых» технологий
30.06.2022
В Республике Корея принят ряд законодательных актов по обеспечению углеродной нейтиральности и с построению «зеленой экономики. Амбициозная программа сталкивается, однако, с рядом вызовов. Трудности имеют как экономическую основу, так и некоторые политические причины.
В конце марта 2022 г. правительство РК одобрило вступление в силу закона «Об углеродной нейтральности и зелёном росте», который включает себя задачи по сокращению выбросов парниковых газов к 2030 году до 40% от уровня 2018 года. Также был представлен документ под названием «Углеродно—нейтральный сценарий 2050», целью которого является достижение нулевого показателя выброса углерода к 2050 г.
В связи с этим перед новой администрацией РК возникает целый ряд вызовов.
Первый вызов. В части энергоресурсов РК практически полностью — по данным Корейского института экономики энергетики (KEEI) на 92,77% в 2021 г. — зависит от импорта. В балансе ввозимых энергоресурсов 48,8% приходится на нефть, 18,55% — природный газ (СПГ). Нефть поступает с Ближнего Востока; СПГ — из Катара, Австралии и США.
При этом на основе возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в 2020 г. было произведено не более 7% электроэнергии в стране. РК была в аутсайдерах по использованию солнечной и ветряной энергии и среди стран G20 — 17 место. Ниже Южной Кореи в рейтинге оказались только РФ, Индонезия и Саудовская Аравия. Одним из оснований достаточно низкой популярности ВИЭ в РК стала высокая стоимость энергии, получаемой подобным способом, что связано с дефицитом соответствующих свободных территорий и необходимостью использования дорогостоящего оборудования. Из этого следует, что в кратчайшие сроки отказаться от углеводородов и перейти полностью на «зелёные» технологии РК будет весьма затруднительно.
Высокая себестоимость как раз составляет второй вызов.
Громко озвученные «зелёные» проекты, число которых постоянно увеличивается (Приложение 1), требуют существенных вложений. Например, в 2021 г. госрасходы Южной Кореи только на водородные проекты составили почти 702 млн долл. При этом еще 2,3 млрд долл. были выделены на создание к концу 2022 г. государственно—частного производства электромобилей на водородных топливных элементах.
В настоящий момент около половины стоимости установки водородных заправочных станций (их построено порядка 110) субсидируется государством. В 2021 г. водородных автомобилей было выпущено 15 000 единиц, что на 210,2% больше, чем за тот же период прошлого года. Причем правительство ввело субсидии до 50% при их приобретении потребителями.
По данным на июль 2021 г. совокупное количество электромобилей составило 185 000, установлено 88 907 зарядных устройств для электромобилей. Кроме того, экспорт «автомобилей будущего» в 2020 г. увеличился на 74,1% по сравнению с 2019 г.
Частный сектор играет важную роль в инвестировании в эту отрасль – в 2021 г. пять южнокорейских конгломератов (SK, Posco, Hyundai Motors, Hanwha, Hyosung) совместно объявили о планах инвестировать более 38,6 млрд долл. до 2030 г. во все области водородной экономики, от производства и распределения до хранения и использования.
При этом РК не может самостоятельно обеспечить себя «зелёным» водородом как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. Вследствие этого, уже сейчас в качестве основных поставщиков рассматривается Австралия и США. Это означает, что расширение использования водорода поставит РК и ее крупнейших производителей в зависимость от поставщиков. Например, для перехода сталелитейного гиганта Posco на экологически чистое производство стали к 2050 г. Posco потребуется около 5 млн тонн водорода, львиная доля которого будет доставлена из—за рубежа.
Более того, использование альтернативных источников энергии приведет к удорожанию производства в РК, вследствие чего южнокорейские экспортные позиции станут менее конкурентоспособными. Следует также отметить, что водород является дорогим топливом, и при этом при его хранении нужно соблюдать большую осторожность.
Третий вызов. Политическая система в РК, по которой президент (а с ним и его команда) меняется каждые 5 лет, может привести к сворачиванию предыдущих начинаний в сфере «зелёных» технологий. Например, это может случиться и с проектом предыдущего президента РК Мун Чжэ Ина — Green New Deal, который включал в себя следующие задачи:
«зелёная» трансформация инфраструктуры — создание экологически чистой среды — «для гармоничного сосуществования человека и природы». Объем инвестиций — 23,3 млрд долл.
Энергопереход на низкоуглеродное и децентрализованное энергоснабжение. Увеличение инвестиций в НИОКР, связанные с разработками и применением ВИЭ. Объем инвестиций — 29,5 млрд долл.
Инновации в зелёной промышленности. Поиск областей в зелёной промышленности, способных в будущем решить проблемы, связанные с изменением климата, строительство инфраструктуры для такого типа промышленности. Объем инвестиций — 5,9 млрд долл.
Параллельно с этим негативное отношение Мун Чжэ Ина к атомной энергетике привело к существенному сокращению этой сферы, которую сейчас в срочном порядке возвращает к жизни новый президент РК Юн Сок Ёль. По указу Юн Сок Ёля, в 2022 г. компаниям из сферы атомной промышленности будут экстренно выделены заказы на сумму 71 млн. долл., а к 2025 г. объём дополнительных заказов составит не менее 767 млн. долл.
Новый глава государства в очередной раз подтвердил планы возобновления строительства третьего и четвёртого энергоблоков АЭС «Син Хануль». Предполагается, что АЭС будут вырабатывать 30 % электроэнергии страны.
Однако следует отметить, что новая администрация в атомной сфере должна будет оперативно решить вопросы захоронения атомных отходов и договориться с оппонентами, считающими, что атомная энергетика не является полностью «зелёной».
Более того, в атомной сфере РК активно сотрудничала с Россией, и была заинтересована в совместных проектах в таких областях как, водородная энергетика и разработка малых модульных реакторов, безопасный демонтаж атомных станций и разработка технологии захоронения отработавшего топлива. Существует высокая вероятность, что это партнёрство, скорее всего, будет поставлено на паузу в связи с проамериканской политикой президента РК, что негативно повлияет на атомную отрасль РК.
Принимая во внимание вызовы для достижения углеродной нейтральности, можно говорить о том, что реализовать намеченные цели только посредством разработки и применения «зелёных» технологий правительству будет сложно. В погоне за декарбонизацией экономики в стратегии РК присутствует экологический алармизм и внешнеполитического давления, не позволяющего трезво оценить масштабы и цену энергоперехода в сжатые сроки.
Кроме этого, проекты в области «зелёных» технологии стали одним из фундаментов для строительства более тесных партнёрских отношений между США и их союзниками, в том числе и Южной Кореей. По мере возрастания активности США в СВА, политика РК в сфере «зелёных» технологий будет все больше ориентирована не на собственные интересы, а на реализацию целей, поставленных её главным политическим партнёром — США.
Приложение 1.
10 основных технологий углеродной нейтральности РК (2021 г.)
Сверхэффективная и крупномасштабная солнечная/ветровая энергия
Обеспечение всех технологий водородного цикла
Обеспечение передовых технологий в биоэнергетике
Переход металлургической и цементной промышленности на низкоуглеродную эффективность
Низкоуглеродная нефтехимическая промышленность нового поколения
Максимальное повышение эффективности промышленных процессов
Безуглеродная транспортная технология следующего поколения
Углеродно—нейтральное здание
Эффективность цифровой оптимизации
Защита технологии для коммерциализации улавливания, утилизации и хранения двуокиси углерода
Тема
Экология
.JPG)
Материалы
В конце марта 2022 г. правительство РК одобрило вступление в силу закона «Об углеродной нейтральности и зелёном росте», который включает себя задачи по сокращению выбросов парниковых газов к 2030 году до 40% от уровня 2018 года. Также был представлен документ под названием «Углеродно—нейтральный сценарий 2050», целью которого является достижение нулевого показателя выброса углерода к 2050 г.
В связи с этим перед новой администрацией РК возникает целый ряд вызовов.
Первый вызов. В части энергоресурсов РК практически полностью — по данным Корейского института экономики энергетики (KEEI) на 92,77% в 2021 г. — зависит от импорта. В балансе ввозимых энергоресурсов 48,8% приходится на нефть, 18,55% — природный газ (СПГ). Нефть поступает с Ближнего Востока; СПГ — из Катара, Австралии и США.
При этом на основе возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в 2020 г. было произведено не более 7% электроэнергии в стране. РК была в аутсайдерах по использованию солнечной и ветряной энергии и среди стран G20 — 17 место. Ниже Южной Кореи в рейтинге оказались только РФ, Индонезия и Саудовская Аравия. Одним из оснований достаточно низкой популярности ВИЭ в РК стала высокая стоимость энергии, получаемой подобным способом, что связано с дефицитом соответствующих свободных территорий и необходимостью использования дорогостоящего оборудования. Из этого следует, что в кратчайшие сроки отказаться от углеводородов и перейти полностью на «зелёные» технологии РК будет весьма затруднительно.
Высокая себестоимость как раз составляет второй вызов.
Громко озвученные «зелёные» проекты, число которых постоянно увеличивается (Приложение 1), требуют существенных вложений. Например, в 2021 г. госрасходы Южной Кореи только на водородные проекты составили почти 702 млн долл. При этом еще 2,3 млрд долл. были выделены на создание к концу 2022 г. государственно—частного производства электромобилей на водородных топливных элементах.
В настоящий момент около половины стоимости установки водородных заправочных станций (их построено порядка 110) субсидируется государством. В 2021 г. водородных автомобилей было выпущено 15 000 единиц, что на 210,2% больше, чем за тот же период прошлого года. Причем правительство ввело субсидии до 50% при их приобретении потребителями.
По данным на июль 2021 г. совокупное количество электромобилей составило 185 000, установлено 88 907 зарядных устройств для электромобилей. Кроме того, экспорт «автомобилей будущего» в 2020 г. увеличился на 74,1% по сравнению с 2019 г.
Частный сектор играет важную роль в инвестировании в эту отрасль – в 2021 г. пять южнокорейских конгломератов (SK, Posco, Hyundai Motors, Hanwha, Hyosung) совместно объявили о планах инвестировать более 38,6 млрд долл. до 2030 г. во все области водородной экономики, от производства и распределения до хранения и использования.
При этом РК не может самостоятельно обеспечить себя «зелёным» водородом как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. Вследствие этого, уже сейчас в качестве основных поставщиков рассматривается Австралия и США. Это означает, что расширение использования водорода поставит РК и ее крупнейших производителей в зависимость от поставщиков. Например, для перехода сталелитейного гиганта Posco на экологически чистое производство стали к 2050 г. Posco потребуется около 5 млн тонн водорода, львиная доля которого будет доставлена из—за рубежа.
Более того, использование альтернативных источников энергии приведет к удорожанию производства в РК, вследствие чего южнокорейские экспортные позиции станут менее конкурентоспособными. Следует также отметить, что водород является дорогим топливом, и при этом при его хранении нужно соблюдать большую осторожность.
Третий вызов. Политическая система в РК, по которой президент (а с ним и его команда) меняется каждые 5 лет, может привести к сворачиванию предыдущих начинаний в сфере «зелёных» технологий. Например, это может случиться и с проектом предыдущего президента РК Мун Чжэ Ина — Green New Deal, который включал в себя следующие задачи:
«зелёная» трансформация инфраструктуры — создание экологически чистой среды — «для гармоничного сосуществования человека и природы». Объем инвестиций — 23,3 млрд долл.
Энергопереход на низкоуглеродное и децентрализованное энергоснабжение. Увеличение инвестиций в НИОКР, связанные с разработками и применением ВИЭ. Объем инвестиций — 29,5 млрд долл.
Инновации в зелёной промышленности. Поиск областей в зелёной промышленности, способных в будущем решить проблемы, связанные с изменением климата, строительство инфраструктуры для такого типа промышленности. Объем инвестиций — 5,9 млрд долл.
Параллельно с этим негативное отношение Мун Чжэ Ина к атомной энергетике привело к существенному сокращению этой сферы, которую сейчас в срочном порядке возвращает к жизни новый президент РК Юн Сок Ёль. По указу Юн Сок Ёля, в 2022 г. компаниям из сферы атомной промышленности будут экстренно выделены заказы на сумму 71 млн. долл., а к 2025 г. объём дополнительных заказов составит не менее 767 млн. долл.
Новый глава государства в очередной раз подтвердил планы возобновления строительства третьего и четвёртого энергоблоков АЭС «Син Хануль». Предполагается, что АЭС будут вырабатывать 30 % электроэнергии страны.
Однако следует отметить, что новая администрация в атомной сфере должна будет оперативно решить вопросы захоронения атомных отходов и договориться с оппонентами, считающими, что атомная энергетика не является полностью «зелёной».
Более того, в атомной сфере РК активно сотрудничала с Россией, и была заинтересована в совместных проектах в таких областях как, водородная энергетика и разработка малых модульных реакторов, безопасный демонтаж атомных станций и разработка технологии захоронения отработавшего топлива. Существует высокая вероятность, что это партнёрство, скорее всего, будет поставлено на паузу в связи с проамериканской политикой президента РК, что негативно повлияет на атомную отрасль РК.
Принимая во внимание вызовы для достижения углеродной нейтральности, можно говорить о том, что реализовать намеченные цели только посредством разработки и применения «зелёных» технологий правительству будет сложно. В погоне за декарбонизацией экономики в стратегии РК присутствует экологический алармизм и внешнеполитического давления, не позволяющего трезво оценить масштабы и цену энергоперехода в сжатые сроки.
Кроме этого, проекты в области «зелёных» технологии стали одним из фундаментов для строительства более тесных партнёрских отношений между США и их союзниками, в том числе и Южной Кореей. По мере возрастания активности США в СВА, политика РК в сфере «зелёных» технологий будет все больше ориентирована не на собственные интересы, а на реализацию целей, поставленных её главным политическим партнёром — США.
Приложение 1.
10 основных технологий углеродной нейтральности РК (2021 г.)
Сверхэффективная и крупномасштабная солнечная/ветровая энергия
Обеспечение всех технологий водородного цикла
Обеспечение передовых технологий в биоэнергетике
Переход металлургической и цементной промышленности на низкоуглеродную эффективность
Низкоуглеродная нефтехимическая промышленность нового поколения
Максимальное повышение эффективности промышленных процессов
Безуглеродная транспортная технология следующего поколения
Углеродно—нейтральное здание
Эффективность цифровой оптимизации
Защита технологии для коммерциализации улавливания, утилизации и хранения двуокиси углерода